Истинное счастье только в Боге

«Вопроси слепца Иисус, глаголя, что хощеши, да ти сотворю, он же рече: Господи да прозрю ( лук. 18, 41)
Как скоро евангельский слепец нашелся, что отвечать Господу на вопрос Его: чего ты хочешь от меня? « Господи. Дай мне зрение.» — сказал он. – Дай мне увидеть свет, красоту мира Божия и людей.» Он тяготился воею бездеятельностью, своим скучным сидением на одном месте, своею беспомощностью и зависимостью от других Душа его тосковала о том, что вот другие живут , трудятся, сами себе строят свою судьбу, помогают другим, а он… такое ничтожное, жалкое бесполезное существо.
Вот если бы нам был предложен подобный вопрос, чего мы себе желаем, какой дар Божий хотели бы мы получить? Так ли скоро ответили бы мы? Такой вопрос тем более уместен при начале наступившего года. Вступив недавно в новую полосу жизни. М ы должны подумать о том, удовлетворены ли мы вполне своей жизнью, или нам чего-то не достает, что надобно просить у Бога.
Едва ли кто либо найдется из нас вполне довольный своею жизнию. Каждый из нас в глубине души сознает, что ему чего – то не хватает для полноты жизни, не достает того, что обыкновенно называется счастьем.
Поиски счастья – руководящий и всенаправляющий двигатель нашей жизни.С первых днй сознания в детстве и до преклонного возраста и иногда до смерти человек живет надеждою. Не предавая особой ценности настоящему он устремляет свои взоры в будущее. Ожидая там лучшего. Не живет, а все лишь собирается жить, готовится к жизни.Годы десятки лет стремится к счастью, а оно, как неуловимая тень, убегает все далее и далее, отравляя душу разочарованием. То, к чему стремишься, чего ищешь, в чем думаешь найти удовлетворение, в той или другой мере достигается, но счастья оно не дает. Всякое достигнутое благо теряет свое обаяние и на деле оказывается далеко столь привлекательным, каким оно рисовалось в воображении. Вспоминая прошлое, находишь: были там минуты восторженного настроения, но не было такой, о которой по крайней мере в то время можно было бы сказать: мгновение остановись, ты прекрасно! Все казалось , будто это только начало, а счастье прочное, вполне удовлетворяющее, жизнь яркая – там впереди.
Такой самообман, заблуждение чувства, если извинителен во дни юности, то кажется уже неизвинительным в преддверии старости. Рассудок ясно говорит: оставь надежду на лучшее. Ведь опыт всей твоей некороткой жизни со всею ясностью тебе показал, что мечта о счастии – безумие; и впереди, куда ты продолжаешь устремлять твои взоры, тебя ничто не ждет, кроме болезненной старости и холодной могилы. А сердце возражает : нет, ты еще не жил , а только готовился к жизни.. Смысл твоего бытия не в прошлом, а в будущем. Оглянись назад и посмотри: теми ли путями ты шел к счастью, какие действительно приводят к нему? Поищи новых путей и они, быть может приведут к желаемому. И доводы холодного рассудка и упорное, ничем не заглушаемое стремление сердца, при кажущемся их противоречии, с двух разных сторон утверждают одну общую великую истину: жизнь яркая, счастье захватывающее, невозможно в пределах временной земной жизни. Но неужели стремление к счастью вложено в нас лишь с тем чтобы мучить нас? Чтобы в конечном итоге вместо хлеба преподнести нам камень – ужас мрачной могилы?
Нет! Раз существует стремление (инстинкт) к счастью, оно должно когда — нибудь получить удовлетворение. Предчувствие счастья, великого, безмерного, — основное свойство человеческой природы, не покидающее его с детства до смерти, при всей очевидной невозможности найти его в пределах земной жизни – есть несомненно доказательство существования иного бытия, вечного начала, в котором будут разрешены все противоречия земной жизни, будут удовлетворены все высшие запросы души не находящие осуществления здесь на земле.
Итак. Если бы как некогда Иерихонскому слепцу Господь сказал каждому из нас: «Что хощеше, да сотворю тебе?» Каждый из нас должен был бы так же ответить: «Да прозрю.».Только не о видимом зрении надобно просить, но о свете души нашей, чтобы Господь нам дал твердую, крепкую веру, которая освещала бы жизненный путь. Потому что только при вере живой, нелицемерной, любовию споспешествуемой и земная жизнь освещается небесным светом ( идеалом ) может быть преисполненной глубочайшего смысла и наиболее счастливой.
В ответ на это часто слышатся такие речи: давно уже вы надоели всем со своими обещаниями загробного счастья. Если ваши мечты разбиты, если вам жизнь представляется тусклой и серой, -зарывайтесь в мрачную могилу. А мы юны, сильны, здоровы. Жить хотим, пользуясь всеми благами, забывая о смерти.
Друзья! Скажем мы им, ваше возражение основано на явном недоразумении. Хри стианство не только не отрицает жизни со всеми ее лагами, но их утверждает, освещает высшим разумом, указывает достойнейшее назначение.
Разве подчинение меньшего большему, условного безусловному исключает это низшее благо, противоречит разуму и чувству? Нет! Христианство — религия жизни и света, любви, красоты и разума, а не религия смерти и разрушения, безумия и безобразия.
И Сам Христос сказал: « Знает Отец ваш небесный, яко требуете сил всех»
( Мф. 6, 32).
Под известным условием нам все дозволительно, что полезно (1Кор.6, 12), начиная от удовлетворения законных потребностей тела вплоть до пользования плодами высшей культуры. Мало того, Слово Божие косвенно указывает и наивернейший путь к их достижению, говоря, что благочестие на все полезно, потому что с ним соединено обетование не только жизни будущей, но и настоящей (1Тим. 4, 8). И эта богооткровенная истина подтверждается опытом всей нашей жизни.
Спроси себя каждый, когда ты был наиболее счастлив, и при откровенности ответишь: когда крепла вера, когда сердце расширялось любовию, когда дух торжествовал победу над неуместными влечениями плоти, при мире с собственной совестью, при святом труде, при сознании исполненного долга. А несчастлив? Когда гасла вера, когда сохло сердце под влиянием самолюбивых стремлений, когда чувствовался разлад с совестью, когда терпел поражение со стороны со стороны животной природы, при праздности, не воздержании, когда вообще поддавался соблазнам греха.
При вере, благочестии и на земле мы можем пользоваться наибольшим количеством относительного счастия в той мере в какой оно неразрывно связывается с его небесным Источником. « На неприступной скале верный стоит – говорит Златоуст. Пусть вздымаются волны искушений. Они не достигнут его ног.».
Святые угодники Божии и в тюрьмах, и в ссылках, и в рудниках и даже в минуты мучительной смерти радовались. А пресыщенные всеми благами мира при отсутствии веры часто кончают жизнь самоубийством .
Будем же молить Господа Бога, чтобы Он дал нам прозреть, что наше истинное счатье только в Нем, что счастье заключается в свободе духа от пристрастия к земным благам при благоразумном пользовании ими, в спокойствии совести, в сладостном сознании, что все мы дети одного Отца небесного, который весь любовь, весь – благодать, но и весь – правда; который любящим Его готовит в будущем веке такое счастье, которое око не виде, и ухо не слыша и на сердце человеческое не взыдоша.

Аминь

Протоиерей Михаил Ивановский, Рождественский храм Зачатьевского монастыря в Москве. Рукописи 1930-1942 гг.