Что должен помнить христианин ввиду неизбежной для каждого смерти
В ныне слышанной вами за литургией притче рассказывается, как один богач под свежим впечатлением обильного урожая, снятого с его полей, сладко размечтался и стал беззаботно строить планы о будущем. Какого же рода его мечты, и что он думает делать со своим богатством, которое так неожиданно послано ему от щедрот Божиих?
Он рад, что может теперь пожить в свое удовольствие, может ни в чем себе не отказывать, а об остальном стоит ли и беспокоиться! Пусть другие живут, как хотят, лишь бы ему было хорошо! О Боге он даже и не вспоминал; очевидно, счастливый урожай, который так кстати увеличил его богатство, он считал делом простого случая, или своей хозяйственной практичности, а никак не делом Божиим. Итак, на чем же он остановился? …» Душе, — говорит он сам себе, -имеши многа блага, лежаща на лета многа: почивай, яждь, пий, веселися» (Лук. 12, 19) Вот все, дальше чего не пошли его мечтания и предположения. И вдруг в этот – то самый момент, когда он только что предвкушал представившиеся ему наслаждения, раздался божественный приговор: «Безумне, в сию нощь душу твою истяжут от тебе; и яже уготовил еси, кому будут» (Лук 12, 20). Представьте себе, если сможете, душевное состояние этого злосчастного богача, его разочарование и ужас в это страшное мгновение!… С высоты самых радостных мечтаний его взору вдруг предстала разверстая могила.
Эта притча поучительна для всех нас без различия состояний: для богатых и небогатых. Всмотритесь попристальнее в этого жалкого богача, который весь интерес и смысл жизни находит только в том, чтобы есть, пить, и веселиться; не находите ли вы, что он как –будто нам знаком и даже очень коротко и близко? Да как же его не узнать! Образец таких людей всегда пред нашими глазами. Вы найдете и узнаете его всюду на каждом шагу, во всех слоях общества. Да чем искать кругом, посмотрите на самих себя. Быть может, мы этого не подозреваем, а в действительности, сколько найдется и в нас общего и сходного с этим неприглядным образцом!
Первое, что неприятно бросается в глаза в этом самодовольном богаче, — это его непомерное, узкое себялюбие. Это такой человек, для которого весь мир сосредотачивается в собственной особе; которого интересует и волнует только то, что касается непосредственно личного благополучия. Этого богача, по видимому, ни сколько не озабочивает то, что ведь кроме него есть и другие люди – бедствующие, несчастные, страдальцы, которые быть может ждут от него помощи…Он замкнулся в самом себе и вне себя не хочет ничего и знать Эта греховная, своеугодливая черта в большей или меньшей степени присуща почти всем. Личный интерес, личное благополучие, личный успех – вот те движущие силы, которые заправляют у нас всем ходом жизни. Много ли можно найти бескорыстных, самоотверженных деятелей, которые всецело посвятили себя благу других и для остальных личный расчет не стоял бы на первом плане? Такие люди скорее составляют счастливое исключение среди остального большинства, одержимого какой – то неутолимой жаждой личного благополучия, и это во всех слоях общества. Куда ни посмотрите, вы везде увидите одно и то же : личный расчет и личное благо; различны только формы, а сущность дела всюду одинакова .
Спрашивается, на много ли мы лучше евангельского богача, который со стороны и издали кажется таким неприятным себялюбцем?
Но не здесь еще главное зло, худшая черта упомянутого богача. Его важнейшая отличительная особенность выразилась в его словах: «душе почивай, яждь, пей, веселися». Он высказался здесь весь налицо. Весь внутренний склад его души, вся его нравственная гнилость выступает в этих словах во всем своем неприкровенном виде.
Если бы мы не знали наверное, что это говорит человек, то можно было бы еще усомниться есть ли у него душа, к которой он обращает свое восклицание…Ведь это цель жизни животного, а никак не человека, одаренного высшими способностями и стремлениями духа. При чем же остается его душа, с которой он так дружественно беседует? Что он обещает на ее долю? Да, как видите, равно ничего. Он только глумится над ней: обращается к душе, а все заботы уделяет только плоти…Как это ни обидно для нашего самолюбия и человеческого достоинства, а нельзя не согласиться, что и в этом отношении богач является как бы зеркалом, в котором современное общество может видеть собственное отражение.. Теперь без стеснения высказываются такие взгляды на цель жизни, которые недалеко ушли от низменных взглядов евангельского богача. Многие, конечно, не обнаруживают своих тайных стремлений так грубо и откровенно, как беседовал богач со своей душой; но это не изменяет сходства в общих желаниях и целях. Разумеется, каждый отмеривает себе счастье на свой образец; это зависит от различия в состоянии, в образовании, во вкусах; но общее понимание жизни, ее смысла, интереса почти у всех одинаковое – чувственно – материальное. Прожить жизнь шутя, в беспечальном довольстве, ни а чем себе не отказывая, — вот что у нас считают верхом возможного счастья; сладко есть, вдоволь пить, не стесняться в средствах, изведать в жизни побольше наслаждений – вот к чему в конце концов сводится последняя цель жизни. Одни, конечно, могут и проводят так жизнь; другие, которые не в состоянии так проводить жизнь, завидуют первым и всеми правдами и неправдами добиваются возможности такой жизни. Но подобный взгляд на жизнь до обидности унизителен для разумного существа, а тем более для христианина. Он нисколько не возвышается над землей и не заходит далее условий здешней временной жизни.
А что же приготовится для жизни будущей вечной? С каким запасом явится душа на суд к престолу Божию? Ведь она не умрет вместе с телом, а будет жить бесконечно. Представьте же себе ее страх и изумление, когда она наконец расстанется с телом, к которому мы ее так крепко привязали, и очутится одна в совсем иной обстановке, не похожей ни на что на земле!…Мы сами насильственно лишаем ее здесь всякой подготовки для этой новой жизни и заранее добровольно обрекаемее на страшную будущность. Вопреки здравому смыслу мы все внимание и заботы посвящаем здесь, главным образом, только телу, а оно неизбежно, как коварный друг, изменит нам в последнюю минуту. А кто из нас может поручиться, что эта роковая минута не настанет для нас сегодня или завтра?
Как же быть? — спросите вы
Жить сообразно с евангельски м учением. Собирайте сокровища христианских добродетелей в залог блаженной вечности, чтобы во всякое время, в какое ни явится к нам смерть, мы могли встретить ее не в ужасе, как тирана, разбойника, отнимающего у нас жизнь, но как доброго слугу, явившегося нам помочь « совлечься ветхого человека – по выражению апостола, и облечься в нового», чтобы каждый из нас спокойно и легко мог сказать в последний час своей жизни: «Прощай земля!» « Слава Богу за все!»
Аминь
Протоиерей Михаил Ивановский, Рождественский храм Зачатьевского монастыря в Москве. Рукописи 1930-1942 гг.