Христиане должны составлять одну семью, связанную воедино взаимною любовию.
Якоже хощете, да творят вам человецы и вы творите им такожде (Лук. 6, 31).
Вот драгоценнейшее правило, слышанное вами в читанном сегодня евангелии, которое нужно бы огненными буквами обозначить повсюду, на всех местах, где только живут люди, для постоянного напоминания им их взаимного долга! Ведь не проходит ни одного дня, чтобы у нас не было повода применять его на деле. Да и как же иначе? Человек по самой природе своей есть существо общественное; он постоянно вращается в обществе подобных ему людей, входит с ними в беспрерывное соприкосновение Семья, товарищество, знакомство, сослуживцы, наконец, просто посторонние люди, с которыми неизбежно сталкиваешься в жизни, — все это создает сеть многоразличных отношений. А всегда ли эти отношения таковы, какими должны быть? Далеко нет Иной раз смотришь и удивляешься: кажется, что человек все тот же, а между тем его и не узнаешь: с другим он величав и даже грозен, а с другим сух и холодин и едва удостаивает разговора, с третьим же, напротив, предупредителен и как-то заискивающе любезен; очевидно, это человек нужный и на него имеются какие либо виды. А сколько кроме того промежуточных, слегка уловимых, но многозначительных оттенков, подчеркиваний и намеков, которые он разнообразит, смотря по надобности, при своих отношениях с людьми! Смотришь на такого человека и думаешь, что же у него остается своего, личного? Каков он сам по себе, в своем естественном виде? Этот вопрос обыкновенно так и остается загадкой.
Что же? Есть ли что нибудь христианское и евангельское во всех этих изворотливых приемах и ухищрениях, которыми обставлены у нас взаимные отношения друг к другу? Конечно нет! Где же тут Христова простота, правда и искренность? Тут напротив, все построено на лжи, лицемерии и холодном,. обдуманном расчете. Здесь самым обидным образом попирается достоинство человека, его души; на него смотрят лишь как на материал с точки зрения его пригодности. Тут нет прикосновения души к душе, в духе любви и простоте сердца; тут скорее чувствуется борьба: или нападение или самооборона…
Неужели же нельзя упростить и свести к единству всю эту сложную путаницу отношений, построить их на какой нибудь твердой общей основе? Не только можно, а непременно должно. К этому – то и призывает нас сам Господь – Источник и мерило всякой правды – Якоже хощете да творят вам человецы — говорит Он, и вы творите им такодже ( Лук. 6,31).
Не чувствуете ли вы, что это единственный, самый выгодный выход из всех затруднений, какие только могут сложиться в жизни.
Представьте себе, что все люди обязались жить и действовать по этой заповеди Христовой и выполняют ее неуклонно! Как сразу же изменилась вся жизненная картина! Тогда сам собою настал бы золотой век, о котором с незапамятных времен бесплодно мечтают разные социальные реформаторы.
В чем же тут тайна? И от чего зависит такая могучая и благодетельная сила в сущности очень простого христианского правила? Сила его в том, что оно покоится на общем , основном начале любви, которым держится весь мир и которое чудным небесным ароматом благоухает во всем учении Господа. Ведь в существе дела эта заповедь есть ни что иное, как видоизменение и последовательное раскрытие другой совершенно ей подобной: возлюбиши искреннего своего, яко сам себе (Мф 22,39). В обоих требованиях мыслб одна и та же; только она здесь выражена более кратко, а там несколько подробнее с указанием ее практического осуществления. Тут просто сказано6 люби ближнего, как самого себя, а там Господь как бы добавляет как бы в пояснение6 и потому поступай и обходись с ним так же, как бы ты желал, чтобы другие поступали с тобою.
Эта великая и святая заповедь любви в учении Христа победным торжествующим кличем разнеслась по всем концам мира и возвестила ему новое, еще неведомое дотоле откровение неба. Древний мир еще ни от кого не слышал и не мог помышлять о любви в таком полном всеобъемлющем совершенстве, как она выступает здесь в учении Господа. Люби ближнего, как самого себя; дальше этого куда же еще идти человеческому чувству? Остается разве только сказать: люби больше, чем себя, но это уже наивысшая мера любви, которая указывается Господом, как ее последний предел (Иоан. 15, 13)
Этой последней заповедью разрушилось прежнее средостение, разделяющее людей на отдельные существа, и все человечество призывалось к полному слиянию в одну громадную семью, связанную воедино взаимною любовию.
Какая святая, идеальная недостижимая мечта! Скажут многие из вас…Но зачем же все великое и святое заранее осуждать на несбыточность, не делая с своей стороны никаких попыток, чтобы сколько нибудь приблизиться к этой высокой задаче. Не надо забывать, что там, где не достает естественных сил , их восполняет благодать Божия и что невозможно у человек возможна суть у Бога (Лук. 18, 27). Не предрешая будущего и не смущаясь печальным настоящим, пусть каждый по мере сил работает сам над собой и положит от себя хоть один лишний камень в великое здание храма любви. Ведь заповедь Господа обращена к каждому из нас; в отдельности каждый лично несет на себе и ответственность за ее исполнение. Поэтому не озираясь на других и не осуждая их, идите неуклонно к указанной вам цели, каждый своей дорогой и старайтесь осуществлять этот святой завет в своем жизненном кругу, который очерчен вам божественным провидением! Пользуйтесь для этого каждым представившимся вам случаем, которые в жизни бесчисленны! Увидите чужое горе, заставьте себя перестрадать его так же глубоко и искренно, как свое собственное. Встретите ли человека, сияющего радостию, счастием,. порадуйтесь вместе с ним без зависти и притворства, как будто эта радость случилась лично с вами. Пусть чужая нужда будет для вас так же близка, как и своя; чужое имя, честь и достоинство также неприкосновенны, как и ваши собственные и т.д. без конца. Это и будет значить любить ближнего, как самого себя и во имя этой любви, относиться к ним так же как вы хитите, чтобы и к вам относились другие.
То блаженное время, когда эта свята заповедь Господа о любви войдет в общее сознание человечества, все люди будут жить и дышать одною любовию, конечно еще очень далеко. Да и на нашей грешной земле это и не осуществится; потребуется по слову апостола преобразование ее, откроется новое небо и новая земля, в которой будут обитать одна правда, одна любовь ( 2 Пет. 3, 12-13; 1 Кор. 13,8) Но войдут в это будущее царство любви и правды только те, кто по слову Христа еще здесь на этой грешной земле, совершал дела любви: питал алчущего, поил жаждущего, одевал нагого, посещал больного, вообще жил по заповеди Спасителя: якоже хощете, да творят вам человецы, и вы творите им такожде (Иф. 25, 34-36; Лук. 6, 31)
Аминь
Протоиерей Михаил Ивановский, Рождественский храм Зачатьевского монастыря в Москве. Рукописи 1930-1942 гг.